Русский немец и меценат Генрих фон Дикгоф похоронен на Введенском кладбище

В 1882 году обер-пастор Генрих фон Дикгоф (1833-1911) открыл первую в Москве и одну из старейших в России бесплатную школу для слепых детей. Она существует до сих пор. Сейчас это школа-интернат №1 для обучения и реабилитации слепых, занимающая здание на 3-й Мытищинской улице. Генрих Дикгоф, всю жизнь посвятивший помощи слепым и глухонемым детям, похоронен на Введенском кладбище.

Судьба слепых не давала покоя

В 1870-х годах, по разным данным, только в Московской губернии насчитывалось около 1200 слепых людей и 900 глухонемых. В то время слепота обрекала людей бедных сословий на нищету: выжить они могли, только побираясь. И хотя попытки открыть учебные заведения для слепых детей и взрослых в Российской империи были начиная с 1807 года, но по-настоящему движение помощи незрячим развернулось только в 1870-х. Так сложилось, что возглавили его русские немцы.

«Судьба слепых, лишённых помощи и средств существования, не давала ему покоя, и он решил помочь им во что бы то ни стало», — отмечала историк Инга Томан, автор статей о московских немцах.

Первый опыт помощи детям-инвалидам молодой пастор Генрих Дикгоф получил в 1860 году, помогая глухому художнику немцу Ивану Арнольду с открытием школы для глухонемых детей. А в 1871 году Дикгоф за свой счёт поехал за границу, чтобы познакомиться с зарубежным опытом обучения незрячих. В Германии, Австрии и Швейцарии такие школы существовали с XVIII века. Генрих Дикгоф не только тщательно изучил, как они работают, но и проштудировал научные труды по сурдо- и тифлопедагогике.

Девочки шили, мальчики переплетали книги

Первыми благотворителями, пожертвовавшими значительные средства на открытие школы, стали соотечественники Генриха Дикгофа, а потом пришли на помощь и другие московские меценаты. Нужный капитал 20 тыс. рублей, без которого правительство не разрешало открыть частную школу, собрали к 1882 году.

Незрячим детям преподавали русский язык, арифметику, природоведение, географию и историю, а также Закон Божий. Это была полноценная программа начальной школы. Но главное — обучали ремеслу, чтобы выпускники могли себя прокормить.

«Девочки шили, вышивали и вязали, а мальчики изготовляли корзины и мебель, переплетали книги и работали в типографии», — писала Инга Томан.

Практически все выпускники школы для слепых детей трудоустраивались и вполне прилично зарабатывали на жизнь. А для самых нуждающихся, не имеющих жилья, а также слепых стариков рядом со школой построили двухэтажный дом.

Непревзойдённые певцы и музыканты

Особое внимание уделяли музыкальному образованию. Дикгоф был уверен, что у большинства слепых детей лучше развит слух и их легче обучить музыке и пению. Игру на фортепиано юным слепым музыкантам преподавал профессионал — главный дирижёр Большого театра Ипполит Альтани. И не на слух, а по нотам, отпечатанным шрифтом Брайля.

На такой теории преподавания настаивал Дикгоф. Она давала совсем иной уровень образования. И он был прав. Хористы разучивали и светские песни, и церковные песнопения. Обучаемые нотной грамоте, они зачастую превосходили своим исполнением других певцов — их постоянно приглашали выступать в популярный парк «Сокольники». А вскоре хористов заметили в храме Воскресения Христова в Сокольниках, куда они заходили по пути. И уже в начале ХХ века слепые воспитанники школы, основанной лютеранским пастором, стали одними из лучших певчих православного храма.

Любопытно, что традиция, заложенная хористами школы Генриха Дикгофа, не прерывается уже более 120 лет — в этом храме до сих пор поёт хор слепых певчих. Единственный в Москве, а может, и в России.